О ключевых направлениях работы Правительства и мерах по исполнению поручений Главы государства в социальной сфере рассказала заместитель Премьер-Министра РК Тамара Дуйсенова в интервью для телепроекта «Национальный интерес». 

Ерлан Бекхожин, автор и ведущий программы: 

– Сегодня у нас в гостях человек, который курирует самые чувствительные для людей сферы. Это образование, здравоохранение, социальная политика, культура и спорт. Моя собеседница – вице-премьер Тамара Дуйсенова. 

Говоря о действующей системе обязательного медицинского страхования, Вы заявили, что ее необходимо перевернуть. Достаточно резкое заявление. Речь идет о том, чтобы ликвидировать действующую систему и создать новую, или просто переформатировать?

Тамара Дуйсенова, заместитель Премьер-Министра РК: 

– У нас реформы в системе здравоохранения начаты с 2015 года. То есть с этого года мы внедрили систему медицинского страхования. Речь шла о том, что нужно углубить эти реформы. Я бы хотела очень кратко рассказать, в чем заключается суть системы медицинского страхования. Мы эту систему выбрали осознанно, с учетом опыта стран мира. Она решает три задачи. 

Первая задача – система медицинского страхования вынуждает клиники создавать лучшие условия для пациентов. Иначе они не могут получать деньги, так как медстрахование работает по принципу «деньги за клиентом». То есть человек выбирает клинику, и за ним должны идти деньги. 

Вторая задача – повышение ответственности всех сторон, которые участвуют в этой системе. В нашем случае это государство, работодатель и работник. Таким образом, за сохранение здоровья отвечают государство, работодатель и сам работник. Если исходить из рекомендации ВОЗ, то 20% нашего с вами здоровья зависит от медицины, а 80% – от условий труда и нашего образа жизни. Во всем мире в подобные системы взносы отчисляют и государство, и работодатель, и работник. Для чего? Для упреждения или же лечения заболевания, когда оно уже наступает. 

Третья задача – финансовая устойчивость. Когда три источника финансируют, система становится устойчивой. Вы наверняка помните, в переходный период у нас пенсионная система финансировалась только со стороны государства. И у нас были проблемы. Сейчас она финансируется из трех источников, поэтому сохраняется финансовая устойчивость. 

Вот эти три вопроса решает система. В данном случае имелось в виду, что мы должны создать систему, которая обеспечила бы нам решение этих задач. Это и есть углубление реформ, которые мы начали с 2015 года именно в системе здравоохранения. 

– Но вот ряд экспертов, в том числе и в нашей студии, указывали на то, что фонд медстрахования не справляется со своими задачами в полной мере. Много разговоров о некачественных медуслугах, слабой организации медпомощи, отсутствии контроля. Вы согласны с этим?

– Дело в том, что система медицинского страхования была запущена с 2015 года. А сам фонд у нас начал работать с 2018 года. Первая причина, почему она не смогла решить все те три задачи, которые я обозначила, – коронавирусная пандемия. В этот период государству необходимо было резко увеличить поддержку системы здравоохранения. Во-вторых, общая экономическая ситуация привела к тому, что ставки отчисления в этот фонд были снижены в 2 раза. И поэтому фонд не смог выполнить свои задачи. Кроме того, такая ситуация привела к сохранению действующей системы перераспределения средств между государственными и частными медицинскими организациями. Соответственно, был нарушен принцип «деньги за пациентом». То есть деньги перераспределились и пошли по тем клиникам, куда мы уже должны были идти не по выбору, а по направлению самих клиник. Третья общеизвестная проблема – это вопросы цифровизации. Сегодня существует очень много информационных систем. Нельзя сказать, что нет цифровизации в системе. Но нет единой цифровой экосистемы. Функционирующие информационные системы больше утяжеляют, чем упрощают работу даже самих врачей. Но, тем не менее, определенную работу в этом направлении мы начали. 

Над чем мы сейчас работаем? Первое, чтобы решить эти три задачи, нужен полный охват населения системой медицинского страхования. По данным Минздрава, у нас системой не охвачено более 3,5 млн человек. С начала года фонд совместно с местными исполнительными органами определил статус 179 тысяч человек, которые никогда не участвовали в системе. Выявили, что 70% из них – самозанятое население или же индивидуальные предприниматели, которые имеют доходы, но не осуществляют отчисления. Поэтому сейчас дальше будет продолжена эта работа. Местным исполнительным органам совместно с фондом необходимо провести разъяснительную работу. Мы говорим «отчисляй» не только человеку, который работает и получает доходы, а в первую очередь работодателю, у кого он работает. Он тоже должен делать отчисления для того, чтобы его работник получал соответствующую медицинскую помощь. 

Еще один важный момент: каждый, кто не участвует в системе медицинского страхования, не участвует и в системе социального страхования. Когда я встречаюсь с молодыми людьми, которые только начали свою деятельность, но нигде не зарегистрированы, каждый раз говорю: «Если вы не зарегистрированы, то завтра, если вы потеряете работу, вы не сможете получить пособие по безработице с фонда социального страхования». Например, молодая девушка вышла замуж и родила ребенка. Сейчас мы 1,5 года с фонда соцстрахования ей выплачиваем 40% от ее заработной платы. И этого тоже не будет, если она не будет отчислять 5% в фонд соцстрахования. Точно также есть вопросы с медицинской помощью. За тех, кто не может работать по объективным причинам, отчисляет государство. Это почти 12 миллионов человек. Сюда входят дети, беременные женщины, студенты, пенсионеры, лица с инвалидностью, то есть 15 категорий населения, за которых ежегодно государство с бюджета перечисляет в фонд почти пол триллиона тенге. Второй вопрос, который я выше подняла, – это цифровизация.

– Кстати, туда очень много средств было вложено же. И до сих пор, как Вы сказали, единой экосистемы нет. Можете назвать причины?

– Сейчас надо эти все системы интегрировать. Я хочу привести пример по себе. Ко мне звонят из поликлиники в прошлом году и говорят, что нужно пройти профосмотр. Один раз позвонили, второй раз позвонили. Я говорю: «Я прикреплена к другой поликлинике, и я там прохожу». Потом третий раз мне звонят. Нужно отдать должное, что это правильно, что несколько раз звонят. Но оказалось, что звонили с поликлиники Талгарского района Алматинской области. У нас работает адресный регистр. Это же теперь вопрос к нашим информационным системам. Каким образом я могла быть прикреплена к поликлинике того района, где я никогда не жила и не работала. В рамках работ, которые мы проводим по охвату, во-первых, по каждой поликлинике определяем посписочно прикрепленное к ним население. Во-вторых, оцифровываем их. В-третьих, определяем объем финансирования. То есть каждая поликлиника получает объем финансирования, который зависит от количества прикрепленных людей, помноженного на подушевой норматив. Поэтому сейчас эта работа ведется. Мы прикрепленное население и адресный регистр интегрируем, чтобы прикрепление было правильным. Эти системы должны между собой взаимодействовать. 

– Здесь можете пояснить? Мне не совсем понятно, как в одной системе Министерства здравоохранения создавались в условиях цифровизации несколько приложений, которые между собой не контактировали?

– Адресный регистр – это продукт, который создан Министерством цифровизации. А информационная система прикрепленного населения – это продукт Министерства здравоохранения. Вообще у нас существует более 49 информсистем. Сейчас нужно будет их интегрировать, чтобы, если Минздрав что-то меняет, информация менялась и в других системах. Если меняется мой адрес, чтобы он изменился и в информационной системе Министерства здравоохранения. К сожалению, эта интеграция еще не завершена. Если говорить о системе социального обеспечения, там это все интегрировано. Там уже не может пенсионер находиться в Алматинской области и получать свою пенсию в Астане. Он будет получать пенсию в Алматинской области. 

– Там, где живет?

– Да, там, где живет. Он приходит туда и получает. Поэтому вот эта работа ведется. И вторая работа по цифровизации, на которую я хотела обратить внимание, сейчас обсуждается в соцсетях. Это маркировка и отслеживание лекарственных средств. Каждое лекарственное средство теперь будет иметь свою марку точно так же, как акцизные марки. Отслеживается движение лекарственных средств: это склады, которые передают лекарства клиникам, их движение внутри больницы между отделениями, списание лекарственных средств. Это все будет в информационной системе. И теперь списанные лекарства не могут появиться в аптеках в продаже. Эта система реализуется для того, чтобы мы исключили контрафактную продукцию. Маркированные – это произведенные у нас или привезенные, которые прошли соответствующую регистрацию. 

– Это не будет дополнительной нагрузкой на малый и средний бизнес?

– Этот вопрос сейчас поднимается. Хочу сказать, что эта норма уже закреплена в соглашении стран Евразийского экономического союза и ратифицирована нашей страной в 2019 году. Крупные фармпроизводители РК уже закупили оборудование, которое штампует на коробки с лекарствами марки или же специальные коды. А те компании, которые привозят лекарства извне, они маркируются в таможенных складах. «Казахтелеком» у нас является единым оператором и дает эти марки. Крупные дистрибьютеры и склады тоже на сегодня закупили оборудование, подключаются к информационной системе единого оператора, приобрели считывающие сканеры. То есть у них проблем нет. 

Сейчас больше вопрос по аптекам. Все аптеки должны покупать так называемые считывающие 2-Д сканеры и подключаться к системе единого оператора. Эти сканеры стоят от 13 до 185 тысяч тенге. Теперь для мелких аптек, для которых и 13 тысяч будет тяжело, у «Казахтелекома» есть свой продукт – мобильное приложение «Нақты өнім». Его можно установить телефон и использовать бесплатно. Поэтому всем аптекам, у кого есть такие проблемы, рекомендовала бы обратиться в наши территориальные департаменты Комитета фармконтроля, где они работают, или же в управление здравоохранения. Они могут подать заявление в «Казахтелеком» и их обеспечат. 

Еще одну вещь хотела бы сказать по аптекам. Мы сегодня бесплатно выдаваемые лекарственные средства централизованно покупаем и через аптеки поликлиник раздаем населению. Каждый гражданин, когда заканчиваются его лекарства, должен прийти в аптеку поликлиники. Теперь мы планируем предусмотреть возможность брать эти лекарственные средства с аптек, которые занимаются розничной продажей. То есть человек с рецептом сможет прийти в любую аптеку и получить эти лекарства, а фонд будет им возмещать. Эта информационная система, куда они подключаются, дает возможность и к фонду подключиться. Таким образом, это было бы выгодно и для аптек, то есть подключиться к маркировке и одновременно подключиться к фонду. У них появится стабильный источник в лице фонда. Для фонда это было бы тоже выгодно. У нас по стране более 8 тысяч аптек. Если каждая из них будет предоставлять или предлагать населению бесплатные лекарства, там по цене тоже будет снижение. Поэтому здесь есть заинтересованность и у фонда, и у аптек.

– То есть фонд возмещает аптекам, да? 

– Да. 

– А у аптек нет основания отказать тем людям, которые пришли за бесплатным лекарством?

– Да, вот это мы сейчас планируем. В настоящее время люди ходят в аптеки поликлиник. Я думаю, со следующего года мы будем внедрять это в пилотном порядке. При реализации плана вы сможете пойти в любую аптеку. Если у вас есть рецепт и в нем прописано, что лекарство выдается бесплатно, считывается специальный номер рецепта. Фонд будет видеть, что эта аптека отправила по рецепту такое-то количество лекарств и сразу же будет возмещать необходимую сумму.

– Какая система здравоохранения видится Вам оптимальной? Медстраховка или бесплатное здравоохранение? В каких пропорциях задачи здравоохранения должны решаться? 

– Когда мы говорим о медицинском страховании, в мире используется такая система: есть гарантированный пакет, которое государство предоставляет всему населению, и страховой пакет, за который отчисляются взносы работающими гражданами и их работодателями. Наша система является смешанной. То есть экстренная помощь, неотложная медицинская помощь, скорая помощь, вакцинация, лечение социально значимых заболеваний – это все за счет государства. Государство ежегодно более 1 триллиона тенге предоставляет на бесплатную медпомощь гражданам. А страховой пакет – это уже часть высокоспециализированной помощи. Например, стоимость нейрохирургических, кардиохирургических операций превышает 10 миллионов тенге. Или же отдельные виды лекарственных средств, которые мы покупаем для лечения сложных заболеваний. Это все будет уже оплачиваться со страхового пакета. Поэтому у нас бюджетно-страховая система.

– Учитывая огромную роль социальной политики государства, насколько фонды медстрахования и соцстрахования в перспективе могут отвечать по своим обязательствам? Не станет ли это непомерной нагрузкой для бизнеса и самого государства?

– Нельзя говорить, что фонд медстрахования функционирует только за счет отчислений работодателя. В него поступают деньги из трех источников. Отчисляет государство за неработающее население, работодатель за своих работников и сами работники. Поэтому нагрузка распределена между тремя субъектами. Не только работодатель туда платит. Как таковой нагрузки нет. Я не зря сказала о данных ВОЗ, где говорится о том, что 80% здоровья человека зависит от условий труда и образа жизни. Каждый работодатель, который социально ответственен, должен быть ответственен и за здоровье своего работника. 

– Могли бы Вы разъяснить заявление Минздрава о более чем трехкратном повышении размеров доходов, с которых необходимо отчислять взносы в Фонд медстрахования. Не приведет ли это к неустойчивости системы здравоохранения и страхования?

– Сегодня в законодательстве величина предельного дохода установлена в размере 10 МЗП (минимальная заработная плата). Это 850 тысяч тенге. То есть все лица, которые получают заработную плату до 850 тысяч тенге, отчисляют с фактического дохода, который они получают. А те работники, которые получают доходы выше 850 тысяч тенге, они должны отчислять с 850 тысяч тенге. 

Например, один работник получает 100 тысяч тенге. Он будет со 100 тысяч тенге отчислять. Другой получает 250 тысяч. Он будет отчислять с 250 тысяч тенге. То есть зависит от фактического дохода. А третий работник получает 1 миллион тенге. Несмотря на то, что он 1 миллион получает, он отчисляет с 850 тысяч тенге. Теперь предложено, чтобы было социально справедливо, всем отчислять с фактического дохода. То есть, если человек получает миллион, с одного миллиона будет и отчисление. Точно так же, как тот работник, который отчисляет со 100 тысяч. Сейчас этот вопрос обсуждается. 

Никто не знает, какой объем медицинской помощи ему может понадобиться. Бывают 10-миллионные операции. В этой связи, когда мы отчисляем – это же солидарный принцип. Того объема, который мы отчисляем, может и не хватать. Поэтому подключаются работодатель и государство, чтобы человек получил тот объем медицинской помощи, который ему необходим. Самое главное – он участник этой системы. 

– Вы заявляли, что по основным видам заболеваний, которые влияют на продолжительность жизни граждан и требуют своевременной профилактики и лечения, существенных продвижений пока нет. В чем причина? Нехватка оборудования, отсутствие должной диагностики или что-то еще?

– Мы в любой сфере экономики и государственной службы говорим о системе управления. Точно так же в здравоохранении есть система управления заболеваниями. Она включает в себя упреждение, выявление и лечение заболеваний. Упреждением занимается общественное здравоохранение, выявлением – поликлиники, лечением – стационары. Каждое звено, если сегодня посмотреть, эффективно существует. Но между ними нет взаимодействия. Когда мы говорим о прогрессе, должна быть выстроена система. Каждое звено должно отвечать за показатели человека. Нельзя выявить заболевание и оставить это на самотек. В противном случае он уже поступит в стационар в экстренном виде. Мы возобновляем работу по пересмотру маршрута пациента. То есть человек пришел в поликлинику, там ему определили заболевание. Диагностическое исследование прошел. Потом – дошел ли он до стационара или не дошел? Или ему не дали направление? На самом деле, может, он должен был быть направлен в стационар.

– Теперь вы отслеживать будете это?

– Сейчас такая информационная система разрабатывается. Мы думаем, что до конца года она будет завершена. Минздрав над этим работает. Это позволит оценить эффективность, повысить ответственность. Плюс к этому планируются дифференцированные стимулирующие выплаты за хорошую работу. Могут быть и санкции определенному звену, которое несвоевременно выявило или же несвоевременно приняло меры. Это и будет КРІ каждого звена, будь то поликлиники или стационары. По нему будет формироваться реестр клиник. По этому реестру гражданам можно будет выбирать. Здесь мы опять же возвращаемся к тем задачам, которые должна была решить система медицинского страхования. 

– У нас в стране остро стоит вопрос лечения онкозаболеваний. Вообще наша система справляется с диагностикой на ранних этапах?

– К сожалению, есть вопросы. Несмотря на то, что у нас есть скрининг, большинство приходит на 4-й стадии. Поэтому сейчас мы с помощью фонда «Қазақстан халқына» во всех онкодиспансерах ставим ускорители, которые могут делать точечные облучения. Выявлять и определять, какие таргетные препараты мы должны использовать. До 2008 года было оборудование, которое облучало весь организм человека. Сейчас уже пошли на точечные. Теперь нужно будет оборудование, которое может дозировать точечное облучение. Эта работа идет. Концепцию по онкозаболеваниям уже определили. Прошла большая коллегия Министерства здравоохранения. Там определили те или иные недостатки, особенно касающиеся раннего скрининга. Я говорила об управлении. У нас очень большие средства идут на скрининг. Если мы определили ранним скринингом эти заболевания – это 1 и 2 стадии, можно сказать, излечимые. Их можно вылечить. Лет 5 назад я была в Канаде. У них 70-80% излечиваемость, потому что они определяют на первой стадии. Сейчас задача именно в части службы по онкозаболеваниям – это раннее выявление. Поэтому со следующего года еще более усиливаем ранний скрининг. 

– Это за счет чего будет?

– На это выделяются специальные средства из республиканского бюджета. Министерство здравоохранения об этом уже заявляло. Второе – оборудование, которое нам закупает фонд «Қазақстан халқына». Большая часть будет установлена до середины следующего года. И третье – кадры, которые мы обучаем, в том числе за рубежом.

– В Казахстане касательно кадров не хватает, говорят, около 4 тысяч медработников. Как планируете закрывать дефицит врачей? Может, стоит привлекать из-за рубежа специалистов, как Вы думаете?

– Мы больше о проблемах говорим. Хотела бы сказать и про хорошую новость. В последние 5 лет государство повышает заработную плату в системе здравоохранения. Средняя зарплата врача хорошо выросла. По данным прошлого года, почти 1,5 тысячи молодых ребят, выпускников школ с баллами от 100 до 140, выбрали медицинские специальности. То есть нет ни одного абитуриента с баллом ниже 100, кто поступил в медицинские вузы. Это вселяет надежду, что через 5-6 лет к нам придут уже более подготовленные кадры. Это первая часть. 

Сейчас реализуется национальный проект по системе здравоохранения, идет оснащение новым оборудованием. 

И второе. Есть такое понятие, как «боковой вход в профессию». Что это означает? У нас есть сильные химики, сильные биологи. Мы сейчас обучаем и привлекаем их к работе в лабораториях. Или же физики, которых можно привлечь к работе с новым оборудованием. Плюс мы привлекаем специалистов из-за рубежа. Только в прошлом году мы привлекли 608 специалистов по востребованным направлениям в медицине. 83 из них из дальнего зарубежья. На прошлой неделе я встречалась с нашими кандасами, прибывшими по карте «Ата жолы». Здесь в Астане работает молодой парень с Израиля, он казах. Анестезиолог, который очень необходим нашей системе здравоохранения. Сейчас он работает в Казахстане. И вот таких ребят вовлекаем. Не только иностранных специалистов, но и своих кандасов. 

– То есть наш казах, который был гражданином Израиля?

– Да. 

– Замеряете ли вы в Правительстве уровень неудовлетворенности качеством медицинской помощи? Чем чаще всего недовольны люди?

– Если по социологическому опросу смотреть, то недовольны тем, что несвоевременно оказали помощь. Недовольны также тем, что не дали своевременно бесплатные лекарственные средства, особенно по амбулаторно-лекарственному обеспечению. Или же недовольны тем, что приходится долго ждать стационарную помощь. Мы больше ориентируемся на социологические опросы, которые проводят независимые компании. Теперь в рамках цифровизации сделали еще одну вещь. Когда мы говорим об оценке, обязательно должна быть обратная связь с пациентом. Получил ли он ту помощь, которую ему прописали? К примеру, прошел ли он МРТ? Если человек подтверждает, то тогда сверяется факт и клинике идет оплата услуги. 

– Насколько остро стоит вопрос нехватки больниц, особенно в небольших городах, сельской местности? 

– За эти два года мы построим 556 объектов первичной медико-санитарной помощи в селах. Это позволит нам сделать более доступной качественную помощь для сельчан. Сейчас для того, чтобы рационально использовать средства, мы создаем многопрофильные районные больницы. Вот у нас есть такие районы, которые находятся на расстоянии почти 700-800 км от областного центра. А многопрофильные больницы находятся только в области. Для того, чтобы это было ближе к ним, мы создаем многопрофильные больницы на базе действующих районных больниц, которые могут обслуживать близлежащие районы. Я думаю, что в ближайшем будущем мы более или менее обеспечим доступность к высокоспециализированной медицинской помощи. 

– Медицинские организации Казахстана накопили большие долги. По моим сведениям, более 400 медорганизаций имеют общую кредиторскую задолженность на 82 млрд тенге. Как так получилось?

– Сейчас одна из проблем – это тарифная система. Получилось так, что по одним заболеваниям мы не пересматривали тарифы с 2015 года. А по другим заболеваниям тарифы превышают фактические расходы. Поэтому и получается, что в тарифах у кого-то больше фонд заработной платы и меньше оказалось коммунальных услуг. Большая часть кредиторской задолженности касается коммунальных услуг и лекарственных средств. Поэтому тарифы нам нужно будет привести в соответствие. Сейчас над этим работаем. Вопросы кредиторской задолженности закрываются фондом. И одновременно работаем над тем, чтобы выровнять тарифы, чтобы поликлиники или стационары могли получить именно те расходы, которые они потратили на оказание этой медицинской помощи. Эта проблема есть, над ней мы работаем.

– В последнее время у нас случаются вспышки заболеваний, которые мы победили еще в советское время. Нельзя сделать вакцинацию обязательным условием?

– Возьмем, к примеру, корь. В этом году была большая вспышка. Это не только у нас, но и в ближних странах. В Европе тоже фиксировали. Когда стали анализировать, кто именно заболел, выяснилось, что 80% – это были дети, которые не прошли вакцинацию. Поэтому хочу, воспользовавшись случаем, сказать, что, используя вакцину, мы уже забыли некоторые виды заболеваний, которые были в 18-19 или в начале 20 века. От этого зависит здоровье наших детей в будущем. По рекомендациям врачей нужно своевременно приходить и получать все прививки, которые положены. 

– А как Вы относитесь к критике? 

– К критике отношусь очень хорошо, если это справедливо. Например, когда я работала в Министерстве труда, были вопросы по адресной социальной помощи. И было понятно, что мы не разъяснили. Я приняла критику. Потом мы разъяснили, и все вопросы были сняты. 

#Здравоохранение #Интервью #Культура #Образование #Соцзащита #Тамара Дуйсенова